Круги фей [сказки и легенды германских народов о великанах, гномах, феях, водяных и домовых] - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

МОРСКАЯ ФЕЯ

Старик у тела Антонио

Вечернее солнце заливало ярким светом воды Северной Атлантики и скалистый берег Норвегии, когда по берегу одного из многочисленных фиордов в одиночестве бродил юноша.

Он остался на свете совсем один; отец и мать, братья и сестры — все умерли, и он старался унять тоску своего сердца чудесами чужих земель.

Он видел полуночное солнце со скал Северного мыса, а теперь его глаза с изумлением и восхищением остановились на небесном своде и океане, сиявшем в великолепии, неведомом другим местам. Он подошел вплотную к краю и посмотрел вниз на волны, разбивавшиеся в сверкающую золотом пену. Но со скалы, находившейся всего в нескольких ярдах от него, он мог бы лучше наслаждаться постоянно меняющейся игрой волн; поэтому подошел к ней и положил руку на один из ее зазубренных выступов, собираясь подняться. Внезапно он увидел внизу что-то белое с золотом, и, когда наклонился вперед, чтобы рассмотреть это поближе, то увидел молодую женщину, сидевшую в одиночестве на необитаемом берегу. Поверх ее одежды, белой, словно весенние цветы, до самого пурпурного подола ниспадали золотистые, как волны, волосы; нежные руки лежали на коленях, и она, задумчиво и неподвижно, смотрела на море.

Молодой человек едва осмеливался дышать, чтобы не испугать ее, но камень под его рукой вывернулся и с грохотом покатился вниз. Она подняла глаза и повернула голову, так что он смог увидеть лицо невообразимой красоты.

— Кто ты такой? — изумленно спросила она. — И что ищешь здесь, на этом забытом берегу?

— Я хотел увидеть красоты Норвегии, — набравшись храбрости, ответил он, — и нашел их более величественными, чем ожидал. Но кто ты, дивное существо, осмелившееся сидеть в одиночестве в этом уединении, где нет ничего, кроме океана и суровых скал, чтобы составить тебе компанию?

— Я — морская фея, — серьезно ответила она. — Золотые лучи вечернего солнца, струящиеся в мой замок, выманили меня на эти скалы, как это бывало уже много раз. Но ты — первый смертный, которого я вижу здесь за тысячи лет.

Он не ответил, но мечтательно смотрел на ее прелестную фигуру. Ему смутно припомнились детские сказки — о хрустальном замке на дне моря и о чарующей красоте морских фей; но, может быть, это были вовсе не сказки, а реальность — дивная, осязаемая реальность?

На мгновение он прикрыл глаза рукой, а затем взглянул снова. Нет, она не исчезла. Розовый свет вечернего солнца лежал на ее белом одеянии, и ее прекрасная фигура казалась еще прекраснее в этом сиянии. Она медленно поднялась и, по-видимому, собиралась уйти к волнам, но тут душу молодого человека пронзила такая жгучая боль, что он отнял руку от края скалы и почтительно, но твердо подошел к прекрасной даме.

— Нет, не уходи, — взмолился он, поднимая руку в искренней мольбе, — не уходи, видение моего детства. Но если ты не можешь дольше оставаться здесь, тогда возьми меня в свое морское царство. Теперь, когда я знаю, что ты действительно живешь под этими волнами, я буду испытывать неутолимую тоску по тебе, как в дни моего детства, когда я часами лежал на берегу моей родной земли, надеясь увидеть хотя бы мельком башенки твоего замка.

Фея стояла неподвижно, и ее глаза, синие и бездонные, как океан на горизонте, смотрели в лицо юноши, словно читая в его душе.

— Знаешь ли ты, о чем просишь? — серьезно сказала она. — Если я исполню твою просьбу и возьму тебя с собой, то это вовсе не будет недолгим развлечением, которое ты сможешь оставить, когда наскучишь им, и бродить дальше по своей воле. Нет, если ты пойдешь со мной, то останешься в моем царстве, и только ценой своей жизни сможешь освободиться от своего обета. Подумай хорошенько. В твоих венах течет кровь чуждого нам народа. Неблагодарность и неверие мы сурово наказываем, и сердца наши не знают жалости к тем, кто навлекает на себя наш гнев.

— Испытай меня, госпожа, — сказал юноша с твердой решимостью. — Возьми меня с собой, и я буду служить тебе; я окружу тебя любовью и послушанием; и если ты найдешь меня недостойным, пусть гнев твой обрушится на меня.

— Хорошо, пойдем, — сказала морская фея, — но не забывай, что это был твой собственный выбор.

И Антонио, — так звали молодого человека, — радостно зашагал рядом с чудесной женщиной к волнам. Она сняла с платья звездный пояс и протянула его юноше.

— Надень его, — сказала она, — чтобы те, кто под волнами, узнали в тебе одного из моих слуг.

Затем она протянула ему руку и ступила в море, которое под ее ногами стало гладким, словно хрустальная дорожка. Антонио радостно последовал за ней; волшебный пояс не дал ему утонуть, и, когда берег остался в нескольких шагах позади, открылась сверкающая равнина и хрустальная лестница, ведущая вниз, в глубины океанского царства. Наступал ли он на ступеньки, или они, поднимаясь вверх, сами подставляли себя под его ноги? Он не мог этого понять, потому что теперь, когда его вела рука феи, и он был опоясан ее поясом, земные законы больше не имели над ним власти. Он знал только, что они спускаются под воду с удивительной быстротой, и что волны Гольфстрима, несущие весеннее тепло на эти берега, мягко играют вокруг его головы и плеч, а он дышит среди них так же свободно, как на берегу. А когда он взглянул вверх, то увидел, что хрустальные ступени исчезли, снова превратившись в волны, и над его головой вздымалось море; огромные волны следовали одна за другой, постоянно меняя свой цвет.

Вскоре он оказался на дне моря; здесь не было ничего темного или мрачного, как мы склонны думать, но повсюду отблеск вечернего неба озарял ясные глубины золотым светом.

— Теперь ты в моем королевстве, — сказала морская фея, — но не забывай, что это теперь и твой собственный дом.

Его глаза сияли, он с радостью согласился. Его дом! Он никогда не будет тосковать по другому, — в этом он был совершенно уверен.

Они шли по мягкому, блестящему, золотистому песку. Невдалеке пурпурные деревья поднимались на своих тонких стволах и раскидывали свои широкие ветви во все стороны.

— Это мой коралловый сад, — сказала морская фея, — он разбит широкими кругами вокруг замка и удерживает на расстоянии от него необузданные волны.

Вскоре